Кубачинские Башни

Крепостные сооружения Кубачи XIII-XIV вв. специально никем не изучались. В советское время общее описание их осуществил Е.М. Шиллинг. Он же дал описание круглой оборонительной башни XIII-XIV вв. сел. Ицари. Приводимые ниже краткие сведения о кубачинских оборонительных башнях, описанных Е.М. Шиллингом, дополняются нашими наблюдениями, сделанными во время экспедиционных поездок в это селение.

Крепостные сооружения Кубачи XIII-XIV вв. специально никем не изучались. В советское время общее описание их осуществил Е.М. Шиллинг. Он же дал описание круглой оборонительной башни XIII-XIV вв. сел. Ицари. Приводимые ниже краткие сведения о кубачинских оборонительных башнях, описанных Е.М. Шиллингом, дополняются нашими наблюдениями, сделанными во время экспедиционных поездок в это селение. Башни эти сохранились без особо существенных изменений и переделок, почти в том виде, в каком их застал Е.М. Шиллинг в период его последней поездки в Кубачи в 1944 г. Правда, вблизи башен, непосредственно примыкая к ним, отстроены новые жилые дома, которые несколько изменяют вид на эти фортификационные сооружения. Сохранность башен, расположенных в самом селении, относительно хорошая. Они издавна (в конце XIX или в самом начале XX в.) приспособлены под жилые дома, а названия их соответствуют родовым фамилиям нынешних владельцев этих башен.

Одна из крепостных башен расположена в верхнем квартале пос.Кубачи, на его северной окраине, недалеко от базарной площади и годекана (Ккумала или Татнаддила) и носит название родовой фамилии владельца башни Кунакла кала (Къункьла калг1я). Башня издавна была превращена в жилой дом, при этом несколько изменен ее интерьер, чтобы придать комнатам приличный вид и сделать их более практичными и удобными для жилья. Она за время своего долгого существования ремонтировалась много раз - в нескольких местах кладки стены видны следы ремонта в виде неровных вертикальных строительных швов. Башня Кунакла кала сохранилась на высоту трех этажей. В XIX в. она имела пять этажей, судя по рисунку 1861 г. архитектора Е. Гиппиуса, а также по фотографии сел. Кубачи, выполненной фотографом А. Роиновым в 1885 г. и зафиксировавшей общий вид (панораму с юга) селения с высоко возвышающейся над ним башней. Впоследствии, в конце XIX или в самом начале XX в. два верхних этажа башни были снесены.

В плане башня круглая, высота ее 15-16 м. Внешний диаметр более 20 м. Сложена она из хорошо и специально обработанных, рассчитанных для кладки круглого в плане здания, плотно пригнанных каменных блоков на глиняном растворе. Вход теперь находится в северной части стены первого этажа. Низкая и довольно широкая дубовая дверь открывается со скрежетом вовнутрь, откуда крутая и узкая каменная лестница с высокими ступеньками ведет наверх вдоль внутренней стены до самого третьего этажа. Вход с севера был сделан, очевидно, позднее, так же, как и каменная лестница возведена была позднее, при переделке башни под жилье. Первоначально арочный вход в башню находился в южной части стены, в более безопасном и хорошо  защищенном месте, т.е. с «внутренней» стороны селения. Толщина стены у входа достигает 1,45 м. На каждом этаже сохранились узкие бойницы, некоторые из них позднее были переделаны в небольшого размера окна.

В наружной кладке стены самого верхнего, третьего этажа сохранились пять резных камней - плоскорельефных скульптур. На одном из них, находящемся в западной части стены, высечена плетенка из пересекающихся рельефных линий, образующих овалы.

На трех камнях, вставленных в кладку южной части стены верхнего этажа, высечены рельефные изображения животных - на двух из них, вероятно, львы, а на одном - поменьше размером - видимо, не хищное животное (оно обращено головой вниз), вид которого невозможно определить. Еще одно изображение льва, выполненное в плоском рельефе, на большом каменном блоке (песчаник), имеется в кладке северо-восточной части стены верхнего этажа. Особенностью всех изображений животных является их довольно примитивная трактовка и схематизм. Создается впечатление, что они изготовлены в подражание каким-то изображениям или скопированы с других рельефов неумелой рукой резчика.

Возможно в кладку этой башни входил рельеф с арабской надписью и элементами растительного орнамента, который теперь находится в кладке третьего этажа восточной стены дома Халиловой Айша. Дом расположен в непосредственной близости от башни. Аналогичный же рельеф, входящий несомненно, в ту же первоначальную кладку, что и рельеф в стене дома А. Халиловой, имеется в северной стене дома Р. Ибрагимова (Ч1абч1е Рабадана) находящегося в 50 м от башни Кунакла кала. Еще несколько рельефов находились во вторичном использовании в восточной стене дома А. Халиловой которые, по ее словам, были проданы приезжим в Кубачи в 1950-х гг. работникам какого-то музея (Гос.Эрмитажа?). Можно также предположить, что часть из значительного количество рельефов, вывезенных С. Магомедовым (Миц Саг1ид) в республиканские и центральные музеи (Махачкала, Санкт-Петербург), украшала в эпоху средневековья башни Акайла кала, Кунакла кала и другие крепостные постройки сел. Кубачи.

Башня Кунакла кала была расположена в самой верхней части селения, в прошлом она охраняла подступы к нему и служила его надежной защитой. В эпоху средневековья она с прекрасным круговым обзором являлась, очевидно одной из главных в системе обороны всего селения. С плоской крыши с земляным накатом и теперь, когда снесены два верхних этажа, открывается великолепная панорама гор, долин, ущелий вокруг селения, а само все селение видно как на ладони.

 К этой башне примыкала крепостная стена, которая защищала селение от вторжения неприятеля. Стена эта, на месте которой теперь выстроены жилые дома кубачинцев, с запада тянулась до современной базарной площади (годекана), где в настоящее время находится арочный каменный мост, который перестраивался несколько раз за время своего существования. На месте этого моста в прошлом находились крепостные ворота, надежно закрывавшие вход (въезд) в верхний квартал селения. 

Далее от этих ворот каменная оборонительная стена спускалась по южному склону до самого нижнего селения. Остатки ее зафиксированы на южной окраине нижнего квартала пос. Кубачи. Они прослеживаются начиная у здания Джума-мечети, прямо у развилки дороги, ведущей из нижнего квартала к источникам воды Дакила и в средний квартал. Стена, шириной около 2 м, сооруженная из крупных, слегка отесанных каменных блоков, тянулась вверх, параллельно жилым домам по южному склону Дяш санала. Характер кладки стены довольно поздний. Стена была, очевидно, переделана позднее, верхние части ее разобраны, а камни пущены в ход для строительства жилых домов, а также оград близ расположенных мусульманских кладбищ. Теперь по ней проходит ступенчатая дорога из нижнего квартала в средний и верхний кварталы. В первоначальный период стена тянулась, вероятно, до самого верхнего квартала и смыкалась со стеной у упомянутых выше северных ворот на месте современного арочного моста у базарной площади.

По всей вероятности со средневековыми крепостными сооружениями» примыкающими к северным воротам, связаны каменные рельефы с изображениями животных, орнамента, и один из камней с арабской надписью -более ранний, чем три других (судя по палеографии надписей), вставленные в кладку упомянутого моста. Можно допустить, что с этими же сооружениями были связаны, т.е. входили в их кладку, или же составляли вместе с другими, неизвестными пока для нас рельефами, декоративное убранство средневековой башни Батирталла ц1и («Башня богатырей-воинов»; кубач. ц1и «башня») два каменных рельефа с растительным орнаментом крупных форм в кладке южной стены второго этажа дома Г.О. Ибрагимова, находящегося в непосредственной близости от упомянутого моста.

Отмеченная же круглая башня Батиртала ц1и находилась примерно в 70 м юго-западнее описанной башни Кунакла кала. Она была, вероятно, вынесена за линию оборонительных стен и защищала подступы к верхнему кварталу сел. Кубачи с юго-запада. В полуразрушенном виде башню Батирталла ц1и зафиксировал в своих зарисовках архитектор Е. Гиппиус, побывавший в 1861 г. вместе с академиком Б.А. Дорном в селениях Кубачи и Калакорейш. Ныне от этой башни не сохранилось никаких следов. Существует местное предание, что от этой башни до самого селения (до дома Кальяновых, находящегося чуть выше среднего квартала) имелся подземный ход. Весьма вероятно, что башня эта имела какое-то отношение и к находящимся недалеко от нее источникам питьевой воды Тала къулла и Хъяцила, снабжавшими весь верхний квартал питьевой водой, т.е. они находились под охраной находящихся в ней стражников-батирте.

 О предназначении описываемой башни и ее роли в системе обороны селения довольно подробно пишет Е.М. Шиллинг: «одна из кубачинских круглых башен на окраине селения, близ кладбища Верхнего квартала носит название Батирталла-ци (т.е. «башня богатырей»), в 1936 г я видел лишь её фундамент (на этом месте делали силосную яму) а в 1935 г.осматривал часть тогда ещё сохранившейся стены. Башня по преданиям была резиденцией богатырей, 40 человек неженатых кубачинцев. Они охраняли жителей, наказывали за проступки, судили и решали все дела. В другом месте он отмечает, что батирте не только охраняли сел. Кубачи. они вели так же наступательные военные предприятия, воевали с соседями: нападали на враждовавшие по тем или иным причинам с кубачинцами, и вооруженной рукой разрешали межаульные споры и разногласия.

В башне было установлено круглосуточное поочередное дежурство человек по 30, по 40 из разных кварталов селения. Тут же на дворе всегда было наготове семь оседланных лошадей. В случае ночной тревоги дежурный в башне зажигал факел и тем самым подавал знак тревоги. Из чабкунского управления в определенное время выходили дозоры. Они, со своей стороны при обходе подымали в надлежащих случаях шум и немедленно сообщали обо всем находившимся в башне

Третья мощная оборонительная башня Акайла каланаходится в 40 м восточнее башни Кунакла кала. Она тоже трехэтажная (возможно, первоначально имела 5 этажей), приспособленная под жилой дом. Верхний третий этаж башни был разобран в начале XX в. и отстроен заново так, что он имеет уже не круглую, а четырехугольную в плане форму. Но и первый, и второй этажи имеют следы ремонтов и неоднократных перестроек в виде швов, а также хорошо различимых разновременных и отличающихся друг от друга систем кладки камней. Башня Акайла кала, как и Кунакла кала, построена из крупных, специально отесанных камней системой панцирной кладки с внутренней забутовкой из рваного камня и земли. Она возведена на не очень крутом склоне, с ее верхнего этажа обозревается вся восточная часть селения и подступы к ней со стороны селений Калакорейш и Сулевкент, через которые пролегали дороги из Кубачи в крупный торгово-ремесленный центр - город Дербент, а через него - в Закавказье и страны Ближнего Востока.

Судя по выстроившимся в одну линию и «сросшихся» между собой жилых домов между отмеченными выше башнями, последние были, вероятно, соединены между собой каменной крепостной стеной, теперь не сохранившийся. Возможно, между этими башнями была еще четырехугольная башня в виде форта. Как отмечает Е.М. Шиллинг, крепостные стены Кубачи вошли в состав позднейших застроек, и лишь с трудом в гуще тесно скученных домов можно видеть отдельные их фрагменты.

О крепостной стене сел. Кубачи в начале XVIII в. писал А.И. Лопухин в «Журнале путешествия через Дагестан»: «От сего города (Дербента - М.М.) в горах на полтора дни езды есть один город, именуется Кубеши, о котором нам сказывали, что место жилом великое и есть около его стена каменная, а особливо, сказывали, очень крепок положением места». М. Алиханов-Аварский в 1898 г. в комментариях к исторической хронике «Тарихи Дербенд-наме» отмечал, что в Кубачи сохранились древние стены и многоэтажные башни.

В среднем квартале поселка Кубачи, именуемом Дубшила къуат, сохранилась еще одна круглая башня, также превращенная в жилой дом А. Гаджимурадова. Местное название ее - Цилалла кала. Она теперь имеет два этажа. Нижний этаж превращен в хлев, а на верхнем этаже находятся жилые комнаты. Арочный вход в жилые камеры находится в северной стене второго этажа. Над входом находится каменный рельеф с арабской надписью «Аллах». Слева от входа в жилую комнату в кладке стены находится крупное скульптурное (горельефное?) изображение лежащего льва со слегка повернутой влево головой. Выше и левее этого изображения находится другой резной камень с крупным растительным орнаментом.

Башня Цилалла кала хорошо просматривается с башни Акайла кала. Как и другие башни, она ремонтировалась и перестраивалась несколько раз, что но из различных систем кладки стен и вертикальных строительных швов. Однако, при ремонте и восстановлении разрушенных участков, при отдельных перестройках мастера-строители обычно сохраняли прежнюю планиров-технику кладки, а также основные принципы декоративной отделки. Кладка стен ее более аккуратная, чем кладка стен описанных выше башен И здесь видна поясная система кладки из прямоугольных, хорошо отесанных и тщательно пригнанных друг к другу каменных блоков из серого песчаника. Характер кладки с расположением камней попеременно «на образок», ребром и плашмя, достаточно хорошо прослеживаемый в кладке башни Цилалла кала и других средневековых башен Кубачи, напоминает характер кладки дербентских оборонительных сооружений, хотя в кладке кубачинских башен не представлены такие крупные каменные блоки, как в кладке стен Дербента. Вероятно, средневековые башни в Кубачи, как и ряд других общественных зданий (так называемый Чиналла-хъал, затем Гулалла-хъал - дом членов «союза неженатых» и другие) сооружены не без влияния традиций зодчества Дербента.

Возвращаясь к рассмотрению рельефов, вставленных в кладку башни Цилалла кала, надо отметить, что два из них - с арабской надписью в фигурном медальоне и с рельефной орнаментацией с заплетающимися стеблями, судя по характеру обработки камней (точечной техникой), их размерам и по соотношению с другими камнями в кладке башни, в эпоху средневековья, как и ныне, украшали эту башни, служили ее декором. Они были изготовлены в период ее строительства.

 Что касается изваяния льва, то трудно достаточно уверенно судить, являлось ли оно украшением башни или другого здания. В настоящее время оно лежит не на первоначальном месте - в кладку стены оно уложено как обычный строительный камень, т.е. незаметно, что изваяние установлено в декоративных целях. Э.В. Кильчевская про это скульптурное изображение пишет, что «в одной из старых кубачинских оборонительных башен сохранилась фигура лежащего льва (прежде их, очевидно, было несколько). Эти скульптурные изображения размещались под мощным, рельефно выступающим округлым валиком нижней части башни. Они являлись не только зрительной, но и конструктивной опорой кладки: И в то же время своей скульптурой, объемной пластикой фигуры лежащих львов вместе с округлым рельефным валиком-подушкой, отчетливо выступающим на глади стены, сложенной из тесанного камня и круглая форма самой башни составляли единое целое.

Нам представляется, что это изображение льва, а также другое аналогичное изображение льва, о котором пишет Э.В. Кильчевская на той же странице, где она описывает упомянутую выше скульптуру льва, первоначально находились у крепостных ворот, запиравших вход в нижний квартал с. Кубачи, или, во всяком случае, у ворот Чиналла-хъал или Хала хъулбе. Башню предназначенную для оборонительных целей, притом не самую главную башню, едва ли украшали столь прекрасно высеченные в камне, замечательные горельефные изображения львов. Кроме того, если учесть семантическую сторону изображений как бдительных стражей, то скульптуры львов логически должны располагаться именно у крепостных ворот или у входа в указанные общественные дома, куда посторонним и непосвященным вход был строжайше запрещен.

Башню Цилалла-кала украшали, надо полагать, и другие рельефы (на их месте ныне имеются ниши, часть из которых заделана камнями, взятыми со стороны, отличающимися другой техникой обработки), вывезенные в разное время за пределы Кубачи в различные музеи. Это дает основание полагать, что и другие средневековые оборонительные башни сел. Кубачи были украшены каменными рельефами.

Из изложенного выше можно заключить, что определенную, сравнительно небольшую группу средневековых каменных рельефов из Кубачи следует относить к архитектурному убранству оборонительных сооружений - башен и крепостных стен того же времени. С этой группой рельефов можно соотнести рельефы, украшавшие, вероятно другие башни или крепостные стены. К ним относятся те рельефы, которые аналогичны им по стилю орнамента и надписей, а также технике резьбы. Они украшали входы в башни, порталы, фасадные части стен и другие участки зданий.

Использование скульптуры в декоре оборонительных сооружений в Дагестане известно с эпохи раннего средневековья. Скульптурными изображениями были украшены, например, крепостные стены города Дербента, о которых приводит интересные сведения арабский географ Ибн ал-Факих ал-Хамадани (кон. IX - нач. X в.): «В городе Баб над Баб ал-джихад (Ворота войны за веру) на стене - две колонны, на каждой колонне — изображение льва из белого камня. Ниже... имеются изображения двух львов. Близ ворот — изображение человека из камня, между ногами его - статуя лисицы... Над домом правителей - изображение двух львов также из камня... Жители Баба говорят, что это талисманы их стены».

Позднее скульптурными изображениями украшались различные архитектурные сооружения не только в Кубачи, но и в ряде других селений горного Дагестана. Как продолжение более ранних традиций украшения скульптурными фигурами стен, характерных для раннесредневекового Дербента, можно рассматривать изображение хищника кошачьей породы, найденное при археологических раскопках на Нижнечуглинском городище в слоях XIII-XIV вв., а также изображение льва, украшавшее стену здания в сел. Ицари Дахадаевского района. Оборонительные сооружения сел. Кубачи не ограничиваются сохранившимися до настоящего времени круглыми башнями и остатками крепостных стен. Еще об одной оборонительной башне Е.М. Шиллинг пишет следующее: «особый кубачинский сторожевой пост был к югу от селения в ущелье Хухкабиган шелла каттала» («сыпучей скалы ущелье») с крепостью Вявдихьла къала («тревоги крепость» - чрезвычайно выгодный по расположению наблюдательный пункт), где можно найти остатки жилых строений и следы старого кладбища. С этого места видны три селения - Кубачи, Амузги и Сулевкент. При обнаружении какой-либо опасности дозорные зажигали огонь, оповещавший кубачинцев. В позднейшие времена тут обычно поселяли сторожа с семьей, несшего караульную службу». По кубачинским преданиям, круглая в плане оборонительная башня, аналогичная кубачинским оборонительным башням, находилась и в Анчибачи, откуда видны, как было отмечено, сел. Кубачи с востока и верхний квартал сел. Амузги с запада, а также Сулевкентская долина.

Сильно укрепленным и недоступным для неприятеля населенным пунктом было и сел. Амузги. Выше мы коснулись особенностей его оборонительных сооружений. В 20-х гг. XX в. А.С. Башкиров изучал памятники Амузги. Он опубликовал три памятника камнерезного искусства - два рельефа с контурным и силуэтным изображением животных, вероятно, львов, трактованных довольно схематично и одно изображение человеческой личины, которое находилось «над аркой крепостных ворот аула». Датировка памятников не указывается, лишь отмечается, что они характерны для «искусства феодального общества"

Все три резных камня связаны с оборонительными сооружениями сел. Амузги и относятся, вероятно, к XIV-XV вв. К этому же времени относится другой каменный рельеф с изображением двух геральдических птиц по сторонам растительного элемента, который находится в кладке (уложенный низом вверх) при вторичном использовании в западной стене полуразрушенной амузгинской мечети.

 Башни и крепостные стены Кубачи и Амузги относятся к тому периоду развития фортификации горного Дагестана (к XIII-XIV вв.), когда происходил постепенный процесс уменьшения массивности оборонительных сооружений, и в значительной степени возрастало значение естественно-защитных факторов рельефа. Одновременно с этим происходил процесс образования крупных населенных пунктов. Вместе с тем, в оборонительной системе поселений и целых политических образований (Зирихгеран, Кайтаг, Серир и другие) в XIII-XIV вв. большую роль начали играть сигнально-сторожевые башни, сооруженные на подступах к населенным пунктам для предотвращения внезапного вторжения неприятеля и обеспечения надежной обороны. Лишь наличием сильной и организованной власти, а также необходимых и довольно больших средств для проведения столь крупных строительных работ можно объяснить очень высокий для своего времени уровень развития фортификации селения Кубачи и окружающих его аулов. Писавшими о Кубачи, начиная с арабского автора X в. ал-Масуди и кончая путешественниками и исследователями XVIII-XIX вв. И. Гербером, Я. Рейнеггсом, Я. Потоцким, А. Неверовским и многими другими, отмечалась недоступность сел. Кубачи, указывалось на своеобразие его архитектуры, чрезвычайную скученность жилых домов, их ступенчатое расположение, многоярусность. Наличие такой развитой системы оборонительных сооружений селений Кубачи и Амузги служит не только показателем высокой социальной организации зирихгеранского общества и больших достижений местных зодчих в обработке камня и строительном деле, но и является еще одним убедительным доводом в пользу того, что все каменные рельефы, происходящие из сел. Кубачи (сохранившиеся в этом селении и в музейных собраниях), изготовлены в этом же селении, а не привезены откуда-то извне, как считают отдельные исследователи. Кроме того, следует иметь ввиду и то обстоятельство, что в ХIII-ХV вв. в сел. Кубачи возводились не только оборонительные сооружения, но и жилые дома, культовые постройки -квартальные и пятничная (Джума) мечети, а также медресе, богато украшенные здания дворцового типа Хала хъулбе («Большие дома»), принадлежащие органу местного самоуправления Чине (о них речь пойдет еще ниже). Имея достаточно длительные, прочные и развитые традиции в строительстве мощных крепостных сооружений, жилых и культовых построек, общественных зданий, вполне естественным представляется наличие в средневековом Зирихгеране-Кубачи и высокоразвитой художественной обработки камня как одной из отраслей художественного ремесла, достигшей здесь в XIV-XV вв. необычайно высокой степени совершенства.